– Или так они полагали. Яха Ута разложил воняющие останки, чтобы продемонстрировать старейшинам. Оторванная кисть лежала рядом с каменной рукой существа. Два куска соприкоснулись, когда старейшины поворачивали их палками, чтобы рассмотреть, и ладонь потянулась к руке, пытаясь срастись с ней.
– Напуганные этим, старейшины сожгли всё, что осталось от существа. Загрязняя воздух, поднялось огромное облако ужасной вони. Когда остался только пепел, они собрали его во множество маленьких мешочков и рассеяли их далеко друг от друга – одни в океане, одни в лесу, другие в пещерах утёса. Таха Аки повесил один мешочек на шею, чтобы знать, если существо снова когда-нибудь попытается собрать себя.
Старый Квил сделал паузу и посмотрел на Билли. Билли вытянул тоненькую коженную верёвочку, висящую на шее. На ней, был маленький мешочек, потемневший от времени. Несколько человек вздохнули от удивления. Возможно, я была одной из них.
– Они назвали это существо Холодным или Кровопийцей, и жили в страхе ожидая, что могут появится и другие. У них остался только один защитник волк, молодой Яха Ута.
– Им не пришлось долго ждать. Существо имело пару, ещё одну кровопийцу, она пришла к Квилетам, чтобы отмстить.
– Легенда гласит, что Холодная Женщина была самым прекрасным созданием, которое когда-либо видели люди. Когда она пришла утром в деревню, она выглядела как богиня, спустившаяся с небес, светило солнце и от этого её белая кожа была охвачена сиянием, а волосы, спускавшиеся до колен, мерцали золотом. Лицо ее завораживало своей красотой, а тёмные глаза выделялись на фоне белой кожи. Некоторые упали на колени, чтобы поклониться ей.
– Она спросила что-то, высоким пронзительным голосом, на языке которого никто ещё не слышал. Люди были в замешательстве, не зная как ей ответить. Среди них не было людей крови Таха Аки, кроме одного маленького мальчика. Он потянулся к маме крича, что от запаха заболел его носик. Один из старейшин стоял рядом и слышал мальчика, он понял, что пришло к ним. Он закричал людям, чтоб они разбегались. Его она убила первым.
– Было двадцать свидетелей явления Холодной Женщины. В живых остались только двое, потому, что обезумевшая от крови, она делала паузу, чтобы утолить жажду. Они побежали к Таха Аки, который был на совете с другими старейшинами, сыновьями и своей третьей женой.
– Яха Ута превратился в волка, как только услышал новости. Он помчался один, чтобы сразится с кровопийцей. Таха Аки и его третья жена, сыновья и старейшины последовали за ним.
– Сначала они не увидели существа, только следы её ужасной атаки. Тела лежали безжизненно, несколько обескровлены, разбросанны возле дороги там, где она появилась. Потом они услышали крики и поспешили к гавани.
– Горстка Квилетов пыталась спастись на корабле. Она поплыла за ними словно акула, и сломала днище с невероятной силой. Когда корабль затонул, она выловила пытающихся спастись и убила их тоже.
– Она заметила великого волка на берегу и забыла про оставшихся в воде. Поплыла к нему так быстро, что показалась размытым пятном, и вышла на берег мокрая и прекрасная, ставши перед Яха Утой. Она указала на него белым пальцем и задала ещё один вопрос на своём непонятном языке. Яха Ута ждал.
– Это был короткий бой. Она не была таким сильным воином как её спутник. Но Яха Ута был один – не было никого, чтоб отвлёк её ярость на себя.
– Когда Яха Ута проиграл, Таха Аки взревел. Он упал на колени и превратился в древнего волка с белой головой. Волк был стар, но это был Таха Аки, Человек Дух, и ярость сделала его сильным. Бой начался снова.
– Третья жена Таха Аки только что видела гибель своего сына. Сейчас её муж дрался не на жизнь, а на смерть, и у неё не было надежды, что он сможет победить. Она слышала всё, что говорили на совете свидетели той бойни, она слышала историю Яха Уты, о первой победе над существом, и знала, что ложная атака его брата спасла его.
– Третья жена схватила нож, висевший на поясе у одного из ее, стоявших рядом, сыновей. Она знала, что её юные сыновья, которые ещё не стали мужчинами, не выживут после смерти отца.
– Третья жена бросилась к Холодной женщине с выставленным вперёд острием ножа. Холодная усмехнулась, лишь слегка отвлечённая борьбой со старым волком. У неё не было страха перед слабой человеческой женщиной или перед её ножом, который даже не сможет поцарапать её кожу, она собиралась нанести смертельный удар Таха Аки.
– И тут, третья жена сделал то, что Холодная женщина никак не могла ожидать. Она упала на колени к ногам кровопийцы и вонзила кинжал себе в сердце.
– Кровь полилась сквозь пальцы третьей жены, брызнула на Холодную женщину. Кровопийца не смогла устоять, перед соблазном свежей крови, вытекавшей из тела третьей жены. Инстинктивно повернувшись к умирающей женщине, лишь на одну секунду отвлечённая своей жаждой.
– И клыки Таха Аки сомкнулись вокруг её шеи.
– Это был не конец боя, но Таха Аки теперь был не один. Наблюдая, как умирала их мать, двое младших сыновей почувствовали такой гнев, что это пробудило духи их волков раньше времени. Вместе со своим отцом они прикончили существо.
– Таха Аки больше не возвращался в племя.
– Оставшись навсегда в облике зверя, целый день он лежал возле тела своей третьей жены, и рычал на каждого, кто пытался притронуться к ней, а потом ушёл в лес и больше не возвращался.
– Неприятности с холодными с того дня стали редкостью. Сыновья Таха Аки охраняли племя, пока уже их сыновья не были достаточно взрослыми, чтобы занять их места. Никогда не было больше трёх волков в одно время. И этого было достаточно. Изредка кровопийцы попадали в эти земли, и они были застигнуты врасплох, не ожидая волков. Иногда волки погибали, но никогда в таком количестве, как в первый раз. Они научились бороться с холодными, они передавали эти знания мысленно от волка волку, от духа к духу, от отца к сыну.
– Прошли года, и отпрыски Таха Аки больше не становились волками, достигая зрелости. Только в случае опасности, когда холодные были рядом, волки возвращались. Холодные всегда приходили по одному или в паре, и волчья стая оставалась маленькой.
– Когда их появилось больше, целое семейство, ваш собственный, великий пра-прадед приготовился бороться с ними. Их лидер, повел себя как человек, обратился к Эфраиму Блэку, и пообещал не причинять вреда Квилетам. Его необыкновенные жёлтые глаза свидетельствовали, что они не такие как все кровопийцы. Волков было гораздо меньше, чем холодных, и кровопийцы могли не предлагать соглашения, они и так могли победить их. Эфраим согласился. Они придерживались своих обещаний, но их присутствие заставляло число стаи расти.
– Число волков росло, их стало столько, сколько племя ещё никогда не видело. – Сказал Старый Квил, и на одно мгновение его чёрные глаза, спрятанные в морщинах, окружавших их, остановились на мне. – Кроме, конечно же, времён Таха Аки. – сказал он вздохнув. – И теперь сыновья нашего племени снова несут это бремя, как и их отцы, несли до них.
На какое-то время стало тихо. Живые потомки волшебства и легенд смотрели друг на друга сквозь костёр с грустью в глазах. Все, кроме одного.
– Бремя, – сказал он тихо. – А я думаю это круто. – полная нижняя губа Квила слегка выдвинулась.
Напротив тлеющего костра, Сэт Клирвотер смотрел с восторгом на защитников племени и кивал, соглашаясь с ним.
Билли захохотал низко и долго, и магия казалось, растворилась в тлеющих угольках. Неожиданно, это собрание опять стал просто кругом друзей. Джаред кинул маленький камешек в Квила и все засмеялись, когда тот подскочил. Все начали общаться, шутить и дурачится, все как обычно.
Леа Клирвотер так и не открыла глаза. И в один момент мне показалось, будто что-то сверкнуло у неё на щеке, возможно слеза, но когда я посмотрела ещё раз, ничего не было.
Ни я, ни Джейкоб, не разговаривали. Он сидел неподвижно возле меня и дышал глубоко и спокойно, мне показалось, что он почти заснул.
Мои мысли были далеко на тысячи лет назад. Я не думала про Яха Уту, или других волков, или о прекрасной Холодной женщине – я могла легко себе их представить. Нет, я думала о том, кто не был связан с магией. Я пыталась представить лицо женщины, имени которой я не знаю, которая спасла целое племя, третьей жены.
Просто человеческая женщина, без особых способностей и силы. Физически, самая слабая и медленная, по сравнению с любым из монстров в этом предании. Но она была ключом, решением. Она спасла своего мужа, своих младших сыновей, своё племя.
Жаль, что они не помнили её имя…
Что-то тряхнуло меня за руку.
– Давай же, Белз. – сказал Джейкоб мне в ухо. – Мы приехали.
Я моргнула, растерянно, потому что костёр уже исчез. Попыталась всмотреться в неожиданную темноту, пытаясь понять, где я нахожусь. Хватило минуты, чтобы осознать, что мы уже не возле утёса. Мы с Джейкобом были одни. Он все еще обнимал меня рукой, но я уже не сидела на земле.
Как я попала в машину Джейкоба?
– Вот фигня! – выдохнула я, понимая, что заснула. – Уже поздно? Черт побери, где этот проклятый телефон? – Я пошарила, выворачивая карманы, но там было пусто.
– Спокойно. Ещё даже не полночь. Я уже позвонил ему вместо тебя. – Смотри, он ждёт там.
– Полночь? – повторила я глупо, всё ещё дезориентированная. Я уставилась в темноту, и моё сердце чуть не выпрыгнуло, когда мои глаза заметили очертание Вольво, примерно в тридцати ярдах от нас (27, 43 метра). Я потянулась к ручке дверцы, чтоб выйти из машины.
– Держи, – сказал Джейкоб, и положил маленький телефон в другую мою руку. – Телефон.
– Ты звонил Эдварду ради меня?
Мои глаза уже достаточно свыклись с темнотой, чтобы заметить блеснувшую улыбку Джейкоба. – Я понял, если я буду играть честно, смогу больше времени провести с тобой.
– Спасибо Джейк. – сказала я тронутая его словами. – Действительно, спасибо тебе. И спасибо, что пригласил меня сегодня вечером. Это было… – мне не хватало слов. – Вау. Это было нечто особенное.
– И ты даже не проснулась, чтоб посмотреть, как я проглотил корову. – Засмеялся он. – Нет, я рад, что тебе понравилось. Мне было… приятно. Что ты была там, со мной.
Я заметила какое-то движение в темноте – что-то призрачное маячило на фоне чёрных деревьев. Прогуливаясь?
– Мда, он не очень то терпелив, правда? – сказал Джейкоб заметив, что я отвлеклась. – Давай, иди к нему. Только возвращайся скорей, хорошо?
– Конечно, Джейк. Я обещаю, – сказала я, открывая дверцу. Холодный ветер подул в ноги, я задрожала.
– Спи крепко, Белз. Ни о чём не волнуйся – Я буду охранять тебя сегодня.
Я замерла, успев только одной ногой ступить на землю. – Нет, Джейк, отдохни, со мной всё будет в порядке.
– Конечно, конечно, – сказал он скорее для того, чтоб меня успокоить, чем соглашаясь.
– Спокойной ночи, Джейк. Спасибо
– Спокойной ночи, Белла, – прошептал он, пока я спешно удалялась в темноту.
Эдвард встретил меня на границе.
– Белла, – сказал он с облегчением и обнял меня.
– Привет. Извини, что так поздно. Я заснула и –
– Я знаю. Джейкоб всё объяснил. – он направился к машине, я слегка покачнулась. – Ты устала? Я мог бы понести тебя.
– Все в порядке.
– Давай отвезём тебя домой, и уложим спать. Ты хорошо провела время?
– Да, это было потрясающе, Эдвард. Мне жаль, что ты не мог прийти. Я даже не могу описать тебе это. Отец Джейка рассказывал нам старые легенды, и это было так…. волшебно.
– Расскажешь, после того как поспишь.
– Все равно не смогу передать. – сказала я и широко зевнула.
Эдвард, по-доброму, усмехнулся. Открыл дверцу, впуская меня, и пристегнул ремень безопасности.
Рядом вспыхнул свет фар и пронесся мимо. Я помахала в след машины Джейкоба, но не поняла, заметил ли он.
Когда я приехала, Чарли не устроил мне сцену, как я ожидала, потому что Джейкоб позвонил ему и предупредил. Вместо того, чтобы сразу завалиться спать, я высунулась в открытое окно, ожидая появления Эдварда. Ночь была неожиданно холодной, почти зимней. Я этого совсем не заметила на ветреном утёсе, и думаю не потому, что горел костёр, а потому, что я сидела рядом с Джейкобом.
Ледяная капелька упала мне на лицо, и начался дождь.
Было слишком темно, чтобы рассмотреть, что-то кроме покачивающихся от ветра треугольников елок. Но я всё равно напрягала зрение, пытаясь разглядеть другие очертания. Бледный силуэт, движущийся в темноте, словно призрак, или, может быть, неясные абрис огромного волка… Мои глаза были слишком слабы, чтобы рассмотреть.
И тут какое-то движение, прямо рядом со мной. Эдвард проскользнул в открытое окно, его руки были холоднее дождя.
– Джейкоб там? – спросила я, задрожав, когда Эдвард обнял меня.
– Да, где-то. А Эсме как раз на пути домой.
Я вздохнула. – Сейчас так холодно и мокро. Это дурость.
Я задрожала снова.
Он усмехнулся. – Это только тебе холодно, Белла.
Сегодня мне было холодно и во сне, может быть потому, что я спала в объятиях Эдварда. Мне снилась гроза, я была на улице, ветер раздувал мои волосы, слепил мне глаза. Я стояла на каменистом берегу Первого Пляжа, пытаясь узнать, что там за быстро движущиеся силуэты в дальнем конце, но едва могла различить их. Сначала, ничего не было видно, кроме белых и чёрных вспышек, приближающихся, а потом отдаляющихся. Но вдруг, словно луна вышла из облаков, я смогла увидеть всё.
Розали, её мокрые золотые волосы ниспадали локонами до колен, ее атаковал огромный волк, морда в серебристых подпалинах, в животном я инстинктивно узнала Билли Блэка.
Я бросилась бежать, но обнаружила, что с трудом могу пошевелиться, как обычно бывает во сне. Пыталась кричать им, сказать, чтоб они остановились, но мой голос улетел с ветром, я не могла произнести ни звука. Замахала руками, пытаясь привлечь их внимание. Что-то блеснуло у меня в руке, и тут я в первый раз обратила внимание, что моя правая рука не пуста.
Я держала длинный острый клинок, древний, серебренный, покрытый коркой почерневшей крови.
Отшвырнув нож, я резко открыла глаза в темноте своей спальни. Первое что до меня дошло, что я была не одна, я повернулась и уткнулась в грудь Эдварда, зная, что приятный аромат его кожи прогонит любой кошмар лучше другого средства.
– Я тебя разбудил? – прошептал он. В тишине был слышен только шелест страниц, и глухой звук – что-то упало на деревянный пол.
– Нет, – пробормотала я, вздохнув и тая в его объятьях. – Мне приснился плохой сон.
– Хочешь рассказать мне?
– Нет. – я покачала головой – Слишком устала. Может завтра, если вспомню.
Он ответил легким смешком.
– Хорошо, утром.
– Что ты читал, – пробормотала я, не проснувшись до конца.
– «Грозовой перевал», – сказал он.
Я сонно нахмурилась. – Думала, ты не любишь эту книгу.
– Ты оставила её, – прошептал он своим бархатным, приводящим меня в бессознательное состояние, голосом.
– Кроме того…чем больше времени я провожу с тобой, тем больше человеческих эмоций у меня появляется. Я обнаружил, что симпатизирую Хитклифу, чего раньше не замечал за собой.
– Хм. – вздохнула я.
Он тихо сказал ещё что-то, но я уже спала.
Утро оказалось серое и спокойное. Эдвард спросил меня о моём сне, но я так и не смогла вспомнить ничего, кроме того, что мне было холодно ночью, и что я была рада найти его рядом, когда проснулась. Перед тем как отправился домой, переодеться и забрать машину, он целовал меня достаточно долго, чтобы мой пульс участился.
Я быстро оделась, проблемы выбора одежды у меня не было. Тот, кто рылся в моей корзине с грязным бельем, критически оценил мой гардероб. Это меня не пугало, но зато жутко раздражало.
Уже собираясь спускаться завтракать, я заметила мое потёртое издание «Грозового перевала», книга лежала на полу открытой, на том же месте, где ее ночью выронил Эвард, он загнул страницу, так же как и я всегда делала.
Я заинтересованно её подняла, пытаясь вспомнить, что он говорил. Что-то про чувство симпатии к Хитклифу, больше чем к другим героям. Нет, наверно ошиблась, скорее всего, мне это приснилось.
Слова на открытой страничке привлекли моё внимание, и я присмотрелась внимательней. Говорил Хитклиф, и я помнила этот абзац хорошо.
В этом видно различие между его любовью и моей: будь я на его месте, а он на моем, я, хоть сжигай меня самая лютая ненависть, никогда бы я не поднял на него руку. Ты смотришь недоверчиво? Да, никогда! Никогда не изгнал бы я его из ее общества, пока ей хочется быть близ него. В тот час, когда он стал бы ей безразличен, я вырвал бы сердце из его груди и пил бы его кровь! Но до тех пор – если не веришь, ты не знаешь меня – до тех пор я дал бы разрезать себя на куски, но не тронул бы волоска на его голове!
(перевод Н. Вольпин)
Слова, которые привлекли моё внимание, были – «пил бы его кровь».
Я вздрогнула.
Да, конечно же, мне, скорее всего, приснилось, что Эдвард сказал что-то позитивное о Хитклифе. И эта страница, скорее всего не та, которую он читал. А книга могла упасть и открыться на любой странице.
Глава 12
Время
– У меня было видение… – зловещим тоном начала Элис.
Эдвард попытался пихнуть её локтем в бок, но она ловко увернулась.
– Отлично, – прорычала она. – Эдвард заставил меня это сказать. Но я действительно предвидела, что если бы я устроила тебе сюрприз, тебе было бы гораздо сложнее принять это.
Мы шли к машине после школы, и я не имела ни малейшего понятия, о чём она говорила.
– А можно по-английски? – попросила я.
– Не будь ребёнком. И чтоб никаких истерик.
– Теперь мне страшно.
– Что ж, у тебя, то есть у нас, будет вечеринка по случаю выпускного. Ничего особенного. Ничего такого, из-за чего следовало бы волноваться. Но я увидела, что ты будешь переживать, если эта вечеринка станет для тебя сюрпризом. – Она, пританцовывая, отошла с дороги, уклоняясь от Эдварда, потянувшегося, чтобы взъерошить её волосы, – и Эдвард заявил, что я должна буду тебе рассказать об этом. Но я обещаю, что не будет ничего особенного.
Я тяжело вздохнула:
– Стоит ли спорить на эту тему?
– Абсолютно не стоит.
– Хорошо, Элис, я приду. И обещаю, что мне будет ненавистна каждая минута этой вечеринки.
– Ну что за настрой! Кстати, я уже обожаю твой подарок. Тебе не стоило утруждаться.
– Элис, я и не утруждалась.
– О, я знаю, но будешь.
Я напрягла мозги, в панике пытаясь вспомнить, что же такого я могла решить подарить ей на выпускной.
– Удивительно, – пробормотал Эдвард. – Как кто-то такой крошечный, может быть настолько раздражающим?
Элис рассмеялась:
– Это талант.
– Разве вы не могли подождать ещё несколько недель, прежде чем сказать мне об этом? – Недовольно спросила я. – Теперь мне придется переживать по этому поводу намного дольше.
Предыдущая страница 25 Следующая страница
|
