Элис нахмурилась.
– Бэлла, – медленно произнесла она. – Ты знаешь, какой сегодня день?
– Понедельник?
Она закатила глаза:
– Да. Сегодня понедельник… четвертое число, – Схватив меня за локоть и развернув на пол-оборота, она указала на большой желтый плакат, прикреплённый к двери спортивного зала. Там, чёткими чёрными буквами была написана дата выпускного. Ровно через неделю.
– Сегодня четвёртое? Июня? Вы уверены?
Никто из них двоих не ответил. Элис с грустью покачала головой, делая вид, что расстроена, а Эдвард приподнял бровь.
– Не может быть! Как это случилось? – Я пыталась мысленно отсчитать дни обратно, но так и не смогла выяснить, куда ушло время.
Я чувствовала себя так, словно земля ушла у меня из – под ног. Недели стресса, переживаний… каким-то непонятным для меня образом посреди всей моей нездоровой зацикленности на времени, это «мое» время бесследно исчезло. Время, отведённое мне для того, чтобы во всём разобраться, построить планы, просто растворилось. Моё время истекло.
И я не была готова.
Не знала, как сделать это. Как попрощаться с Чарли и Рене… с Джейкобом… моим человеческим существованием.
Я точно знала, чего я хотела, но внезапно мне стало ужасно страшно получить это.
Теоретически, я сильно, даже с нетерпением желала обменять смертность на бессмертие. В конце концов, это была единственная возможность остаться с Эдвардом навсегда. К тому же, еще оставался и факт того, что на меня охотились известные и неизвестные нам враги. Мне не следовало рассиживаться без толку, беспомощной и восхитительно аппетитной, ожидая, пока кто-нибудь из этих врагов доберётся до меня.
Теоретически, всё это имело смысл.
На практике… быть человеком – единственное, что я знала. Будущее по ту сторону казалось большой, тёмной пропастью, которую я не могла познать, не прыгнув в неё.
Простое осознание сегодняшней даты, которая была настолько очевидной, что должно быть, я подсознательно вытесняла её из своих мыслей, заставило меня воспринять истечение срока, до которого я с нетерпением считала дни, как дату расстрела.
Непонятно каким образом, но я вдруг осознала, что Эдвард придерживает для меня открытую дверь машины, Элис болтает о чём-то с заднего сидения, а по лобовому стеклу барабанит дождь. Казалось, что Эдвард понял – я лишь телом присутствовала здесь; он даже не пытался вытащить меня из задумчивости. Хотя, возможно, он и пытался, но я не замечала.
В конце концов, мы оказались у моего дома, где Эдвард проводил меня до дивана в гостиной и уложил рядом с собой. Я уставилась в окно, в густую серую дымку, пытаясь выяснить, куда ушла вся моя решимость. Почему я вдруг запаниковала? Я же знала, что срок истекает. Почему же меня это так напугало?
Я не знаю, как долго он позволял мне смотреть в окно в полной тишине. Но дождь уже растворялся в темноте, когда, в конце концов, даже для него это стало уже чересчур. Он взял моё лицо в свои холодные руки и заглянул своими золотистыми глазами в мои.
– Может, соизволишь сказать, о чём ты думаешь? Прежде, чем я сойду с ума.
Что я могла сказать ему? Что я струсила? Подходящих слов так и не находилось.
– У тебя губы побелели. Говори, Белла.
Я глубоко выдохнула. Как же долго я задерживала дыхание?
– Сегодняшняя дата застала меня врасплох, – прошептала я. – Вот и всё.
Он выжидал, на его лице отражались волнение и скептицизм.
Я попыталась объяснить:
– Я не уверена, что знаю, как мне поступить… Что сказать Чарли… как сказать… как… – мой голос замер.
– Это не по поводу вечеринки?
Я помрачнела.
– Нет, но спасибо, что напомнил мне.
Пока он пытался прочесть выражение моего лица, дождь за окном усилился.
– Ты не готова, – прошептал он.
– Я готова, – немедленно, по привычке солгала я. Он видел меня насквозь, поэтому я сделала глубокий вдох и выложила всю правду.
– Я должна.
– Ты ничего не должна.
Называя причины, я почувствовала, как в моих глазах отразилась паника:
– Виктория, Джейн, Кай – кто бы то ни был в моей комнате…!
– Это еще более веская причина, чтобы подождать.
– Это бессмысленно, Эдвард!
Он крепче обхватил моё лицо и начал неторопливо говорить:
– Белла. Ни у кого из нас не было выбора. Ты видишь, что из этого получилось… особенно с Розали. Мы все боролись, пытаясь смириться с тем, что нам приходилось контролировать. Этого не должно случиться с тобой. У тебя будет выбор.
– Я уже сделала свой выбор.
– Но ты не должна проходить через это лишь потому, что над твоей головой висит Дамоклов меч. Мы сами позаботимся обо всех проблемах, а я позабочусь о тебе, – поклялся он. – Когда мы пройдём через всё это, и тебя ничего не будет вынуждать, тогда ты сможешь присоединиться ко мне, если всё ещё будешь хотеть этого, но не потому, что напугана. Никто тебя вынуждать не будет.
– Карлайл обещал, – пробормотала я, противореча по привычке. – После выпускного.
– Не раньше, чем ты будешь готова, – уверенно сказал он. – И уж конечно не тогда, когда ты так напугана.
Я не ответила, не хотела спорить. Казалось, в этот момент у меня не было никакой уверенности.
– Вот видишь, – он поцеловал меня в лоб. – Не о чём волноваться.
Я надтреснуто засмеялась:
– Не о чём, только о грядущем конце света.
– Поверь мне.
– Я верю.
Он всё ещё смотрел на моё лицо, ожидая, когда я, наконец, расслаблюсь.
– Могу я спросить тебя коё о чём? – спросила я.
– О чём угодно.
Я колебалась, кусая губу, а затем задала совсем другой вопрос, вместо того, который хотела.
– Что я подарю Элис на выпускной?
Он подавил вырвавшийся наружу смешок:
– Ну, выглядело так, будто ты даришь нам обоим билеты на концерт.
– Точно! – я испытала такое облегчение, что почти улыбалась. – Концерт в Такоме. Я видела объявление в газете на прошлой неделе и подумала, что вам понравится, судя по тому, что ты расхваливал этот диск.
– Отличная идея, спасибо.
– Надеюсь, что билеты ещё не распроданы.
– Хорошая мысль. Надо выяснить.
Я вздохнула.
– Есть ещё кое-что, о чём ты хотела меня спросить, – сказал он.
Я нахмурилась:
– Ты прав.
– У меня было много практики по чтению выражений твоего лица. Спрашивай.
Я закрыла глаза, пряча лицо у него на груди:
– Ты не хочешь, чтобы я была вампиром.
– Нет, не хочу, – сказал он мягко, затем немного подождал.
– Это не вопрос, – подсказал он вскоре.
– Что ж, я переживаю по поводу того… почему ты так к этому относишься?
– Переживаешь? – Он с удивлением вырвал единственное слово из контекста.
– Ты скажешь мне почему? Всю правду, не боясь задеть мои чувства?
В течение минуты он колебался:
– Если я отвечу на твой вопрос, ты объяснишь мне потом, почему ты мне его задала?
Я кивнула, всё ещё пряча свое лицо.
Прежде, чем ответить, он сделал глубокий вдох:
– У тебя всё могло бы быть гораздо лучше, Белла. Я знаю, что ты веришь в то, что у меня есть душа, но сам я не полностью убеждён в этом, и рисковать твоей… – он медленно покачал головой.
– Для меня, позволить тебе это – позволить стать тебе той, кем сейчас являюсь я, лишь бы никогда не потерять тебя– является самым эгоистичным поступком, который я только могу себе представить. Я хочу этого больше всего на свете, для себя. Для тебя же, я хочу гораздо большего. Поддаться своему эгоизму – кажется мне преступным. Это будет самая эгоистичная вещь, которую я когда-либо сделаю, даже если буду жить вечно. Если бы для меня существовал какой-либо способ стать человеком, ради того, чтобы быть с тобой, не важно, какова была бы цена, я бы заплатил её.
Я сидела неподвижно, переваривая сказанное.
Эдвард думал, что ведёт себя эгоистично.
Я почувствовала, как на моем лице появляется улыбка.
– Так… это не из-за того, что ты боишься, что после изменения не сможешь любить меня так же сильно, когда я перестану быть мягкой и тёплой, и ты не будешь чувствовать мой запах? Ты действительно хочешь быть со мной, независимо от того, какой я стану?
Он резко выдохнул:
– Ты переживала из-за того, что ты мне разонравишься? – потребовал он ответа. Но, прежде, чем я смогла ответить ему, он рассмеялся. – Белла, для человека с довольно сильно развитой интуицией ты иногда бываешь такой бестолковой!
Я знала, что ему это покажется глупым, но, тем не менее, испытала облегчение. Если он действительно хотел быть со мной, я смогла бы пройти через остальное… как-нибудь. Слово ‘эгоистичный’ вдруг показалось таким красивым.
– Я не думаю, что ты представляешь, насколько легче мне станет, Белла, – сказал он, с отголоском юмора в голосе, – Когда мне не придётся концентрировать всё своё внимание на том, чтобы не убить тебя. Конечно, будут вещи, по которым я буду скучать. Например, это…
Он посмотрел в мои глаза и погладил меня по щеке; я почувствовала, как кровь прилила, заставляя мою кожу покрыться румянцем. Он нежно засмеялся.
– И стук твоего сердца, – продолжил он, более серьёзно, но всё ещё немного улыбаясь. – Это самый замечательный звук в моём мире. Мой слух настолько настроен на него, что готов поклясться, я смогу различить его, даже находясь в нескольких милях от тебя. Но все это не имеет значения. Вот это, – сказал он, снова беря моё лицо в свои руки. – Ты. Вот, что я хочу оставить. Ты всегда будешь моей Беллой, просто ты станешь немного долговечней.
Покоясь в его руках, я вздохнула и позволила своим глазам закрыться от удовольствия.
– А теперь ты ответишь на мой вопрос? Всю правду, не боясь задеть мои чувства? – спросил он.
– Конечно, – сразу ответила я, от удивления широко распахнув глаза. Что же он хочет узнать?
Он медленно проговаривал каждое слово:
– Ты не хочешь стать моей женой.
Моё сердце остановилось, а затем бешено застучало. Холодный пот выступил на спине, а руки превратились в ледышки.
Он ждал, внимательно слушая и наблюдая за моей реакцией.
– Это не вопрос – в итоге прошептала я.
Он посмотрел вниз, его ресницы отбрасывали длинную тень на скулы, убрал свои ладони от моего лица, чтобы взять мою ледяную левую руку. И сказал, играя с моими пальцами:
– Я переживаю по поводу того, почему ты так к этому относишься?
Я попыталась проглотить слюну.
– Это тоже не вопрос, – прошептала я.
– Пожалуйста, Белла?
– Правду? – спросила я, беззвучно шевеля губами.
– Конечно. Я смогу принять это, что бы это ни было.
Я глубоко вздохнула.
– Ты будешь смеяться надо мной.
Шокированный, он быстро посмотрел мне в глаза.
– Смеяться? Не могу представить себе этого.
– Вот увидишь, – пробормотала я, а затем вздохнула. Во внезапной вспышке отчаяния моё лицо из белого стало красным.
– Ну, хорошо! Я уверена, что тебе это покажется шуткой, но это действительно так…так…так стыдно! – Призналась я, и вновь спрятала своё лицо на его груди.
Короткая пауза.
– Не понимаю.
Я откинула голову назад и уставилась на него, смущение заставило меня стать агрессивной.
– Я не такая девушка, Эдвард. Не та, которая выходит замуж сразу после окончания средней школы, как какая-то деревенщина из маленького городка, залетевшая от своего бойфренда! Ты знаешь, о чём будут думать люди? Ты осознаёшь, какой на дворе век? Люди не женятся просто так в 18 лет! Не глупые и безответственные, а зрелые люди! Я не собираюсь быть девушкой такого типа! Я не такая… – мой голос, теряя напористость, сошел на нет.
Выражение лица Эдварда было невозможно прочесть, пока он обдумывал мой ответ.
– Это всё? – наконец, спросил он.
Я заморгала.
– Разве этого не достаточно?
– То есть это вовсе не из-за того, что ты… больше хочешь обрести само бессмертие, нежели просто быть со мной?
А потом, хотя я предполагала, что смеяться будет он, но именно я стала тем человеком, у которого случилась истерика.
– Эдвард! – произнесла я, задыхаясь между приступами смеха.
– Вообще-то…я…всегда…думала, что…ты…намного…умнее меня!
Он прижал меня к себе, и я почувствовала, что он смеется вместе со мной.
– Эдвард, – сказала я, приложив некоторое усилие, пытаясь говорить более чётко, – Нет смысла в вечности без тебя. Я бы не пожелала прожить без тебя и дня.
– Что ж, мне стало легче, – сказал он.
– Тем не менее… пока это ничего не меняет.
– Но было здорово, наконец, все узнать. И я понимаю все причины твоих опасений, правда. Но мне было бы очень приятно, если бы и ты попыталась понять мои.
К тому времени я уже посерьезнела и, покачав головой, попыталась не хмуриться. Когда он посмотрел своими золотистыми глазами в мои, его взгляд стал гипнотическим.
– Видишь ли, Белла, я всегда был именно таким парнем. В моём мире, я уже был мужчиной. Я не искал любви – нет, я гораздо сильнее желал стать солдатом. Я не думал ни о чём, кроме идеализированной военной славы, которую обещали будущим призывникам – но, если бы я нашёл… – он помолчал, наклонив голову на бок. – Я собирался сказать, что, если бы я нашёл «кого-нибудь», но это не то слово. Если бы я нашёл ТЕБЯ, то я бы не ощутил ни единого сомнения в отношении того, как мне поступить. Я был тем парнем, который, поняв, что ты именно та, кого я искал, опустился бы на одно колено и приложил все усилия для того, чтобы добиться твоей руки. И я хотел бы быть с тобой вечно, даже если у этого слова и не было бы такого подтекста. – Он многозначительно улыбнулся.
Предыдущая страница 26 Следующая страница
|
