И затем Джейкоб стиснул зубы, и рычание прекратилось. Он крепко зажмурился, пытаясь сконцентрироваться, дрожь почти прошла, только руки все еще тряслись.
– Недель, – Джейкоб сказал ровным голосом.
Я не смогла ответить, я все еще не могла пошевелиться.
Он открыл глаза. В них уже не было ярости.
– Он собирается изменить тебя, превратив в грязную кровопийцу, всего через несколько недель! – прошипел он сквозь зубы.
Слишком ошарашенная, чтобы обижаться на его слова, я просто молча кивнула.
Его лицо под красновато-коричневой кожей позеленело.
– Конечно, Джейк, – прошептала я после целой минуты молчания, – Ему семнадцать, Джейкоб. А я каждый день приближаюсь к девятнадцати. К тому же, зачем ждать? Он – все, чего я хочу. Что я могу поделать?
Последний вопрос был риторическим.
Его слова ударили меня, как хлыст.
– Все, что угодно, только не это. Все, что угодно. Было бы лучше, если бы ты умерла. Я бы предпочел видеть тебя мертвой.
Я отшатнулась, будто от пощечины. Это было больнее, чем, если бы он меня ударил.
И потом, как только эта боль просочилась внутрь меня, мое самообладание лопнуло.
– Может быть тебе и повезет, – холодно сказала я, меня пошатывало, – Может, на обратном пути меня собьет грузовик.
Я схватила свой мотоцикл и вытолкнула его в дождь. Джейкоб не тронулся с места, когда я прошла мимо. Как только я оказалась на маленькой, грязной дорожке, я вскочила на мотоцикл и рванула с места. Из-под заднего колеса в сторону гаража вылетел фонтан грязи, и я надеялась, что он заденет Джейкоба.
Я полностью промокла, пока ехала по скользкому шоссе к дому Калленов. Ветер, казалось, замораживал дождь на моей коже, и мои зубы начали стучать еще на полпути до цели.
Мотоциклы слишком не практичны для Вашингтона. Непременно продам глупую железку при первой же возможности.
Я закатила байк в подземный гараж Калленов и была удивленна, найдя там ждущую меня Элис. Она сидела на капоте своего Порша, нежно поглаживая машину по желтой поверхности.
– У меня даже не было шанса на ней прокатиться, – вздохнула она.
– Прости, – процедила я сквозь, клацаюшие от холода, зубы.
– Тебе явно нужен горячий душ, – сказала она, спрыгивая с капота.
– Аха.
Она поджала губы, осторожно наблюдая за мной.
– Ты хочешь поговорить о том, что случилось?
– Не-а.
Она согласно кивнула, но в ее глазах блестело любопытство.
– Тебе хочется ехать сегодня вечером в Олимпию?
– Не очень. Можно я пойду домой?
Она скорчила гримасу.
– Не бери в голову, Элис, – сказала я, – я останусь, если тебе будет от этого легче.
– Спасибо, – выдохнула она с облегчением.
В тот вечер я решила лечь пораньше, снова свернувшись на его софе.
Когда я проснулась, было еще темно. Спросонья я сообразила, что еще не утро. Мои глаза закрылись, я потянулась, переворачиваясь на другой бок. Понадобилась секунда, чтобы понять, что это движение должно было свалить меня на пол. И что засыпала я в менее комфортных условиях.
Я развернулась назад, стараясь разглядеть комнату. Было темнее, чем прошлой ночью, облака были слишком плотными для того, чтобы пропустить лунный свет.
– Прости, – прошептал он так тихо, что его голос казался частью темноты, – Я не хотел будить тебя.
Я медлила, ожидая и своего, и его гнева, но в темноте его комнаты была только тишина и спокойствие. Можно было почти попробовать сладкий вкус примирения, витавшего в воздухе, и отдельно от него аромат его дыхания. Пустота, образовавшаяся, пока мы были далеко друг от друга, оставила свое горькое послевкусие – это было нечто, чего я не осознавала, пока оно не исчезло.
В расстоянии, отделявшем нас друг от друга, не было напряжения. Тишина была мирной, но не как затишье перед бурей, а как чистая ночь, даже нетронутая сном о шторме.
Меня больше не волновало то, что я собиралась на него злиться. Мне было все равно, что я собиралась злиться на всех. Я потянулась к нему, нашла его руки в темноте, и придвинулась к нему поближе. Он обнял меня, прижимая к своей груди. Мои ищущие губы двинулись вверх по его горлу, по подбородку, пока, наконец, не нашли его губы.
Эдвард нежно поцеловал меня и усмехнулся.
– Я все храбрился, ожидая гнева разъяренного гризли, и вот, что я получаю? Мне следует чаще тебя злить.
– Дай мне минуту исправиться, – подразнила я, целуя его снова.
– Я подожду столько, сколько ты захочешь, – выдохнул он мне в губы, запуская пальцы в мои волосы.
Мое дыхание стало неровным.
– Может быть утром.
– Как скажешь.
– Добро пожаловать домой, – сказала я, когда его холодные губы нежно коснулись меня, – Я рада, что ты вернулся.
– Это очень хорошо.
– Мм, – согласилась я, еще крепче обнимая его за шею.
Его рука обвилась вокруг моего локтя, двигаясь медленно вниз по руке, ребрам и талии, потом переместилась ниже, скользя по бедру и ноге, обвиваясь вокруг моего колена. Там он задержался, обвивая рукой мою икру. Неожиданно он закинул мою ногу на свое на бедро.
Я перестала дышать. Этого он себе обычно не позволял. Несмотря на его холодные руки, я внезапно почувствовала тепло. Его губы переместились к углублению у основания моего горла.
– Пока ты не начала гневаться, – прошептал он, – может, объяснишь, чем тебе не нравится эта кровать?
Прежде, чем я смогла ответить, прежде, чем я смогла сконцентрироваться достаточно, чтобы понять смысл его слов, он перекатился на спину, подтянув меня на себя. Он держал мое лицо руками, повернув под таким углом, чтобы его рот смог достать до горла. Мое дыхание было слишком громким, это было даже смущающим, но я была не в том состоянии, чтобы испытывать стыд.
– Кровать? – спросил он снова, – Я думаю, она прелестна.
– Она бесполезна, – смогла вымолвить я.
Он вновь притянул мое лицо к своему, и наши губы слились в поцелуе. На сей раз медленно, он перевернулся, и снова оказался надо мной. Он был осторожен, стараясь, чтобы я не чувствовала его веса, но могла чувствовать холодный мрамор его тела, прижимающийся ко мне. Мое сердце стучало так громко, что я с трудом расслышала его тихий смех.
– Спорно, – не согласился он. – Нам будет трудновато делать то же самое на диване.
Его язык, холодный словно лед, осторожно обвел контур моих губ.
Моя голова шла кругом, воздух входил в легкие слишком быстро и не глубоко.
– Ты передумал? – спросила я, задыхаясь. Может, он изменил мнение, вопреки всем своим осторожным правилам. Может быть, под этой кроватью он подразумевал что-то более значительное, чем я думала. Моё сердце стучало почти болезненно, пока я ждала его ответа.
Эдвард вздохнул, перекатившись в сторону.
– Не глупи, Белла, – сказал он, с сильным разочарованием а голосе, очевидно, сообразив, что я имела ввиду, – Я просто хотел попытаться продемонстрировать тебе преимущества кровати, которая, похоже, тебе не нравится. Не увлекайся.
– Слишком поздно, – пробурчала я и добавила, – И мне нравиться кровать.
– Хорошо, – я услышала улыбку в его голосе, когда он поцеловал меня в лоб.
– Мне тоже. Но я все еще думаю, что в ней нет необходимости, – продолжила я, – Если мы не собираемся увлекаться, какой в ней тогда смысл?
Он снова вздохнул:
– В сотый раз говорю тебе, Белла, увлекаться – опасно.
– Я люблю опасности, – настаивала я.
– Я знаю, – сказал он с едкими нотками в голосе, и я поняла, что он видел мотоцикл в гараже.
– Расскажу тебе, что на самом деле опасно, – быстро проговорила я, пока он не переключился на новую тему, – В один из таких дней я собираюсь спонтанно воспламениться – и ты не сможешь винить в этом никого, кроме себя.
Он стал отталкивать меня от себя.
– Что ты делаешь? – запротестовала я, цепляясь за него.
– Защищаю тебя от воспламенения. Если это для тебя слишком…
– Я в состоянии сдерживаться, – настаивала я.
Он позволил мне вернуться в свои объятия.
– Прости, ты не правильно поняла мои действия, – сказал он. – Я не хотел делать тебя несчастной. Это было некрасиво с моей стороны.
– Вообще-то это было очень-очень хорошо.
Он глубоко вздохнул.
– Разве ты не устала? Надо дать тебе выспаться.
– Нет, не устала. Я не возражаю, если снова пойму тебя не правильно.
– Возможно, это плохая идея. Ты не единственная, кто может увлечься.
– Нет, единственная, – проворчала я
Он засмеялся:
– Белла, откуда тебе знать. Но это вовсе не означает, что твоя настойчивость может подорвать мой самоконтроль.
– Я не собираюсь извиняться за это.
– А я могу извиниться?
– За что?
– Ты сердилась на меня, помнишь?
– Ах, это.
– Извини, я был не прав. Мне намного легче, когда ты здесь, у меня, в безопасности, – его руки сжались вокруг меня, – Я схожу с ума, пытаясь покинуть тебя. Не думаю, что снова уйду так далеко. Оно того не стоит.
Я улыбнулась.
– Ты не нашел парочки пум?
– Вообще-то нашел. Не волнуйся. Прости меня, что я попросил Элис держать тебя пленницей. Это была плохая идея.
– Да, – подтвердила я.
– Я больше не буду.
– Хорошо, – просто сказала я. Он уже был прощен, – Но пижамные вечеринки действительно имеют свои плюсы… – я придвинулась ближе к нему. Крепче обвилась вокруг него, прижимая губы к его ключице, – Лично ты, можешь держать меня пленницей, сколько захочешь.
– Мм, – прошептал он, – ловлю тебя на слове.
– Ну что, теперь моя очередь?
– Твоя очередь? – спросил он удивленно.
– Извиняться.
– За что ты?
– Ты на меня не злишься? – спросила я моргая.
– Нет.
Звучало правдоподобно.
Я нахмурила брови.
– Ты видел Элис, когда пришел домой?
– Да – а что?
– Ты заберешь назад Порш?
– Конечно, нет. Это подарок.
Жаль, что я не видела выражение его лица. Но голос звучал так, будто он оскорбился.
– Ты не хочешь знать, что я сделала? – спросила я, начиная удивляться явному отсутствию интереса.
Я почувствовала, как он пожал плечами.
– Мне всегда интересно то, что ты делаешь, но ты можешь мне не рассказывать, если не хочешь.
– Но, я ездила в Ла Пуш.
– Знаю.
– И прогуляла школу.
– Я тоже.
Я смотрела в сторону его голоса, касаясь пальцами его лица, и пыталась понять его настроение.
– Откуда столько терпимости? – потребовала я объяснений.
Он вздохнул.
– Я решил, что ты права. Моя проблема была в… предрассудках по отношению к оборотням. Я постараюсь быть более объективным и доверять твоим суждениям. Если ты говоришь, что там безопасно, значит так оно и есть.
– Ух-ты.
– И… самое важно… я не хочу, что бы это мешало нашим отношениям.
Я положила голову ему на грудь и закрыла глаза, чувствуя себя полностью удовлетворенной.
– Итак, – прошептал он будничным тоном, – Ты уже спланировала, когда снова вернешься в Ла Пуш?
Я не ответила. Его слова вернули воспоминания о Джейкобе, и мое горло непроизвольно сжалось.
Он не правильно истолковал мое молчание и напряжение.
– Это я к тому, чтобы успеть спланировать занятие и себе, – быстро объяснил он, – Не хочу, что бы ты чувствовала, что должна спешить обратно, потому что я сижу здесь и жду.
– Нет, – сказала я, и не узнала свой голос, – Я больше не собираюсь возвращаться туда.
– О, тебе не стоит этого делать ради меня.
– Не думаю, что меня там все еще ждут, – прошептала я.
Предыдущая страница 18 Следующая страница
|
