– Все равно, ни за что не угадаешь. Понимаешь, Квил не тусовался с нами, ну, до последнего момента. Так что у Эмили он бывал редко.
– Квил тоже влюбился в Эмили? – выдохнула я.
– Да нет же! Говорю тебе, не гадай. В гостях Эмили были две племянницы… и Квил встретил Клэр.
Он не стал продолжать. Я какое-то время обдумывала ситуацию.
– Эмили не хочет, чтобы ее племянница связывалась с оборотнем? Немного лицемерно с ее стороны, – сказала я.
Но я могла понять ее чувства. Я снова подумала о длинных шрамах, изуродовавших ее лицо и протянувшихся по всей правой руке. Сэм потерял контроль над собой лишь однажды, когда находился слишком близко к ней. Всего один единственный раз… я видела боль в глазах Сэма, когда он смотрел на то, что сотворил с Эмили. Я могла понять, почему Эмили хочет уберечь от этого свою племянницу.
– Прошу тебя, ты можешь перестать гадать? Ты все равно попала пальцем в небо. Эмили совсем не против, просто…ну, еще слишком рано.
– Что значит «рано»?
Джейкоб прищурился и посмотрел на меня.
– Постарайся не судить строго, ладно?
Я настороженно кивнула.
– Клэр всего два года, – сказал Джейкоб.
Начался дождь. Я ошеломленно заморгала, когда капли стали падать мне на лицо.
Джейкоб молча ждал. На нем, как обычно, не было куртки, дождь оставлял темные пятна на его футболке и мочил его лохматые волосы. Его лицо не выражало никаких эмоций.
– Квил…влюбился….в двухлетнюю девочку? – я, наконец, смогла сформулировать вопрос.
– Всякое бывает, – Джейкоб пожал плечами. Он нагнулся за еще одним камнем и швырнул его сторону бухты, – Или, по крайней мере, так говорится в легендах.
– Но она ребенок, – запротестовала я.
Он мрачно посмотрел на меня.
– Квил больше не будет стареть, – слегка язвительным тоном напомнил он, – Просто нужно будет подождать несколько десятилетий.
– Я… не знаю, что сказать.
Я пыталась не возмущаться, но, по правде говоря, я была в ужасе. После того, как я узнала, что зря обвиняла оборотней в совершении убийств, их привычки абсолютно перестали меня беспокоить. Но теперь…
– Ты осуждаешь, – обвинил он меня, – Вижу по твоему лицу.
– Прости, – прошептала я, – но это действительно звучит пугающе.
– На самом деле это не так. Ты все не правильно понимаешь, – Защищал своего друга Джейкоб, возмущенно. – Я видел его глазами, как это случилось. Ничего романтичного в этом для Квила не было, – он глубоко вздохнул, явно расстроенный.
– Это так сложно объяснить. Это совсем не похоже на любовь с первого взгляда. Это скорее… как притяжение. Когда ты видишь ее, силы земли перестают держать тебя. Только она тебя держит. И все, кроме нее, теряет свое значение. И ты можешь сделать все для нее, быть всем для нее… Ты станешь, кем угодно, ради нее. Будешь тем, кто ей нужен – защитником, возлюбленным, другом, братом. Квил будет самым лучшим, самым добрым братом, о котором только мечтает ребенок. На свете не найдется другого такого ребенка, о котором заботились бы лучше, чем об этой девочке. Потом, когда она станет старше и ей понадобиться друг, он будет самым понимающим, преданным и надежным, чем кто бы то ни было. Когда она вырастет, они будут также счастливы, как Эмили и Сэм, – при упоминании Сэма, в его голосе послышалась странная горечь.
– А у Клэр есть выбор?
– Конечно, но почему бы, в конце концов, ей не выбрать его? Он будет ей идеальной парой. Как будто он был создан именно для нее.
Мы шли молча с минуту, пока я не остановилась бросить камень в океан. Камешек упал на песок, не долетев до воды нескольких метров. Джейкоб посмеялся надо мной.
– Не могут же все быть супер-сильным, – пробурчала я.
Он вздохнул.
– Когда ты думаешь, это произойдет с тобой? – тихо спросила я.
Его ответ был прямым и незамедлительным:
– Никогда.
– Но ведь это не возможно контролировать, не так ли?
Он молчал несколько минут. Неосознанно, мы оба замедлили шаг, вообще, еле двигаясь.
– Этому не суждено случиться, – признался он, – Я должен увидеть ее, ту единственную, мою вторую половину.
– И ты думаешь, что если ты ее пока не видел, то она не существует? – скептически спросила я, – Джейкоб, ты совсем не видел мира. Видел даже меньше, чем я.
– Нет, не видел, – глухо сказал он и взглянул мне в лицо неожиданно пронзительным взглядом.
– Но я больше никого не увижу, Белла. Я вижу только тебя. Даже, когда закрываю глаза и пытаюсь представить что-то другое. Спроси Квила или Эмбри. Это всех их сводит с ума.
Я опустила глаза, разглядывая камни.
Мы больше не двигались. Единственным звуком был прибой. Он перекрывал даже шум дождя.
– Наверно, мне лучше вернуться домой, – прошептала я.
– Нет! – вскрикнул он, удивленный моим решением.
Я снова посмотрела на него, и в его глазах читалась тревога.
– У тебя же весь день свободен. Кровососа еще нет дома.
Я сверкнула на него глазами.
– Без обид, – быстро добавил он.
– Да, у меня весь день свободен. Но, Джейк…
Он поднял руки.
– Извини, сказал он, – Я больше не буду. Я буду просто Джейкоб.
Я вздохнула:
– Но, если ты действительно так думаешь…
– Не волнуйся обо мне, – настаивал он, обезоруживающе улыбаясь, – Я знаю, что я делаю. Просто скажи, если я тебя расстроил.
– Я не знаю…
– Брось, Белла. Давай вернемся домой и возьмем наши мотоциклы. Чтобы не растерять навыки, нужно часто кататься.
– Не думаю, что мне это позволено.
– Кем? Чарли или крово – или ИМ?
– Обоими.
Джейкоб улыбнулся, неожиданно становясь тем Джейкобом, по которому я так соскучилась, солнечным и теплым.
Я не смогла удержаться и улыбнулась в ответ.
Дождь перешел в туманную морось.
– Я никому не скажу, – пообещал он.
– Кроме всех своих друзей.
Он серьезно кивнул и поднял вверх правую руку:
– Обещаю не думать об этом.
Я рассмеялась:
– Если я пострадаю, то только потому, что позволила себя уговорить.
– Как скажешь.
Мы катались на мотоциклах по просёлочным дорогам, вокруг Ла Пуш, пока начавшийся дождь не размочил их, и они не стали слишком грязными. Джейкоб стал уверять меня, что потеряет сознание, если не поест. Когда мы зашли в дом, Билли поприветствовал меня так, будто мое внезапное возвращение было совершенно заурядным явлением, обычным желанием провести день с друзьями. Мы съели бутерброды, приготовленные Джейкобом, потом пошли в гараж, и я помогла ему вымыть мотоциклы. Я не была здесь несколько месяцев, с тех пор как вернулся Эдвард, но это не имело никакого значения. Просто, совершенно обычный день в гараже.
– Просто замечательно, – отметила я, когда он достал из сумки с продуктами теплый лимонад, – Я скучала по этому месту.
Он улыбнулся, оглядев пластиковые навесы, скрепленные друг с другом над нашими головами.
– Да-а, ещё бы. Все великолепие Тадж-Махала без неудобств и затрат на путешествия в Индию.
– За маленький Тадж-Махал в Вашингтоне, – произнесла я тост, поднимая свою банку.
Мы чокнулись банками с лимонадом.
– Ты помнишь последний День Валентина? Кажется, как раз тогда ты была здесь в последний раз, тогда все было еще… нормальным.
Я засмеялась:
– Конечно, помню. Продаться в рабство за коробку сахарных сердечек. Такое не забывается.
Он рассмеялся вместе со мной.
– Точно. Хм, рабство. Надо подумать об этом, – затем он вздохнул, – Кажется, все это происходило много лет назад. В другой, счастливой эре.
Я не могла с ним согласиться. Моя счастливая эра наступила сейчас. Но я удивилась, осознав, что слишком по многому скучаю из того, «темного» времени в моей жизни. Я уставилась в открытое окно на густой лес. Дождь пошел снова, но в маленьком гараже, в компании с Джейкобом было тепло. Тепло шло от него, как от печки.
Он легонько коснулся пальцами моей руки.
– Все действительно изменилось.
– Да уж, – сказала я, вытянув руку и похлопав по заднему колесу своего мотоцикла. – Чарли был мной доволен. Я надеюсь, Билли не расскажет про сегодняшнее… – Я закусила губу.
– Нет, не расскажет. Он, в отличие от Чарли, не волнуется из-за подобной ерунды. Эй, я же не принес тебе официального извинения за ту глупую выходку с мотоциклом. Я, действительно, сожалею, что настучал на тебя Чарли. Я не хотел.
Я закатила глаза:
– Я тоже.
– Я, очень-очень, сожалею.
Он с надеждой посмотрел на меня, его виноватое лицо обрамляли мокрые, спутанные волосы.
– Ладно! Ты прощен.
– Спасибо, Белла!
Мы с минуту улыбались, глядя друг на друга, но затем, его лицо помрачнело.
– Ты знаешь, в тот день, когда я привез мотоцикл… Я хотел спросить у тебя кое о чем, – медленно проговорил он, – Но в тоже время… не хотел.
Я замерла – реакция на стресс. Это была привычка, которую я переняла от Эдварда.
– Ты просто упрямилась, потому что злилась на меня или ты действительно говорила серьезно? – прошептал он.
– На счет чего? – прошептала я в ответ, хотя уже итак знала, о чем он спрашивает.
Он уставился на меня.
– Ты знаешь. Когда ты заявила, что это не моё дело…если… если он укусит тебя, – он съежился, произнеся последние слова
– Джейк… – я сглотнула и… не смогла договорить.
Он закрыл глаза и тяжело вздохнул.
– Ты говорила серьезно?
Он слегка дрожал. Его глаза все еще были закрыты.
– Да, – прошептала я.
Джейкоб вдохнул, медленно и глубоко.
– Я так и знал.
Я внимательно смотрела на его лицо, ожидая, когда он откроет глаза.
– Ты знаешь, что это будет значить? – вдруг взорвался он, – Ты ведь, правда, это понимаешь? Что будет, если они нарушат договор?
– Сначала мы уедем, – тихо проговорила я.
Его глаза сверкнули, открывшись; их черная глубина была полна злобы и боли.
– Для договора не существует географических границ, Белла. Наши прапрадеды только потому согласились сохранять мир, что Каллены поклялись в том, что они другие, и не представляют опасности для людей. Они пообещали, что больше никогда никого не убьют и не изменят. Если они не сдержат слова, договор теряет силу, и они перестают отличаться от других вампиров. Как только это случится, мы найдем их…
– Но, Джейк, разве ты уже не нарушил договор? – спросила я, хватаясь за соломинку, – Ту часть, где ты не должен рассказывать людям про вампиров? А ты рассказал мне. Разве это не является в какой-то степени нарушением договора?
Джейкобу не понравились мое напоминание, боль в его глазах превратилась в злобу.
– Да, я нарушил договор – но прежде, чем в это поверил. И я уверен, им это известно, – он едко всматривался в мой лоб, стараясь не встречаться с моим пристыженным взглядом, – Но это не тот случай, что может развязать им руки или что-то, вроде того. Тут нет такого, ошибка за ошибку. У них есть только одна возможность показать, что они против того, что я сделал. Такая же возможность будет и у нас, когда они нарушат договор – нападение. Начать войну.
Он проговорил это так уверенно, что я поежилась.
– Джейк, все может быть по-другому.
Он сомкнул челюсти:
– Все будет именно так.
Тишина после его заявления была оглушающей.
– Ты никогда не простишь меня, Джейкоб? – прошептала я. Как только я произнесла эти слова, я пожалела об этом. Я не хотела услышать его ответ.
– Ты перестанешь быть Беллой, – сказал он мне, – Моего друга больше не будет существовать. Некого будет прощать.
– Значит – не простишь, – прошептала я.
В полном молчании мы с минуту смотрели друг на друга.
– Значит – прощай, Джейк?
Он заморгал, на его сердитом лице появилось изумление.
– Почему? У нас ведь есть еще несколько лет. Разве мы не можем на это время остаться друзьями?
– Лет? Нет, Джейк, не лет, – я покачала головой, и горько улыбнулась, – Всего несколько недель.
Такой реакции я от него не ожидала.
Он, вдруг, оказался на ногах; в его руке с громким хлопком взорвалась банка лимонада. Лимонад брызнул в разные стороны, окатив меня, словно из шланга.
– Джейк! – жалобно сказала я, но замолчала, когда поняла, что все его тело дрожит от гнева. Он дико смотрел на меня, из его груди поднимался глухой, рычащий звук.
Я застыла на месте, от шока позабыв как двигаться.
Волна дрожи прокатилась по его телу, становясь все интенсивнее, пока он не завибрировал. Его фигура стала приобретать неясные очертания…
Предыдущая страница 17 Следующая страница
|
